Она говорила слишком спокойно, но именно поэтому мне было так тревожно. Она безразлично роняла слова, словно воздвигала между нами стену из слегка обожжённых кирпичей, не заботясь ни о качестве раствора, ни о красоте кладки.
На мои попытки помешать строительству, она, не меняя выражения лица, вываливала новую кучу кирпичей, и, пока я разбирал предыдущую, спотыкаясь и обдирая руки, передо мной была свежая стена.
Мучительно пытаясь пробить преграду, я не заметил как по верху зазмеилась колючая проволока.
Меня стало бесить её методическое строительство. Кто ей дал право на такие работы без соблюдения элементарных мер техники безопасности?
Я улыбнулся. Она замолчала. Я засмеялся, и тут её прорвало.
Лицо, напоминавшее своей невозмутимостью бронзового Будду, превратилось в маску туземного языческого божка, требующего кровавых жертвоприношений.
Готов поклясться, ещё мгновенье, и она вцепилась бы мне в глотку, выцарапывая глаза.
Нужно было выдержать. Уступи я сейчас – не сносить мне головы.
Медленно, очень медленно я поднёс чашку к губам:
- Отличный здесь кофе! – И подмигнул.
Она вскочила. Пусть. Далеко не уйдёт. Не успею допить кофе, как вернётся.
Я не уверен, что в нашем мире когда-то был Бог, но то, что Дьявол почтил своим вниманием это захолустье, безусловно.
В стене образовались небольшие оконца, больше похожие на бойницы, забранные ажурными решётками. Мне понравилась ковка, что не говори, а дизайнером она оказалась талантливым.
Выводя на салфетке зубочисткой причудливый узор, копирующий рисунок решёток, терпеливо ждал, когда она вернётся.
Я нарисовал восемь завитков, кофе осталось глотков на пять.
Смакуя предпоследний глоточек, но абсолютно не чувствуя вкуса, постарался выразить неподдельное удивление, когда она, яростно швырнув сумочку на столик, села напротив.
Ей нужно было меня уничтожить, сжечь, сгрести прах и пепел, и, убедившись, что ничего не осталось, выбросить в какой-нибудь подворотне.
Для облегчения задачи и чтоб веселей было гореть, я заказал для неё пару коктейлей, а себе взял виски.
Р.А.